Блог Андрея Кокошина

Центр перспективных исследований национальной безопасности России НИУ ВШЭ и Российский Совет по международным делам провели круглый стол по обсуждению итогов саммитов "группы семи", НАТО, ЕС-США и Россия-США под председательством академика РАН А.А. Кокошина, бывшего секретаря Совета безопасности РФ.
По итогам российско-американской встречи на высшем уровне выступил заместитель министра иностранных дел России С.А. Рябков.
В круглом столе приняли участие видные отечественные гражданские и военные ученые и эксперты. В том числе: Ю.Н. Балуевский, В.И. Бартенев, Е.П Бужинский, М.С. Гусман, Д.А. Данилов, В.И. Есин, С.А. Караганов, А.В. Кортунов, К.М. Ремчуков, С.М. Рогов. На нем присутствовали представители аппарата Совета безопасности РФ, Управления Президента РФ по внешней политике, Министерства обороны РФ (Генштаба ВС РФ), члены Совета Федерации ФС РФ.
Эксперты отметили, что на встречах в графстве Корнуолл и Брюсселе получил закрепление наметившийся ранее тренд на ре-идеологизацию внешней политики США и перенос акцентов на противостояние "демократий" и "автократий". Это осмысленная долгосрочная стратегия Соединенных Штатов, призванная консолидировать государства, которые будут готовы поддержать такое бинарное видение нарождающейся системы мировой политики. В ходе круглого стола отмечалось, что возможности такой консолидации у США и их ближайших союзников могут оказаться ограниченными.
Данная стратегическая установка нашла свое реальное воплощение, в частности, на саммите НАТО. Главной его целью стала демонстрация восстановления "трансатлантического единства", отказа от «коммерческого» подхода Д. Трампа к НАТО. Были обсуждены контуры новой стратегической концепции НАТО, которую договорились принять на следующем саммите Альянса в Испании в 2022 г., и перспектив взаимоотношений НАТО с РФ и КНР.
Эксперты обратили внимание на нацеленность администрации Дж. Байдена на проведение Саммита демократий (до конца текущего года), отраженная в заявлении по итогам саммита США-ЕС.
Отмечалось, что первое зарубежное турне Дж. Байдена отразило определенную эволюцию его внешнеполитических установок. В момент его прихода к власти Байден предполагал строить свою внешнеполитическую стратегию вокруг трех ключевых тем - коронавирус, климат и Китай. Однако в последние месяцы наметились признаки выстраивания определенной иерархии приоритетов в этом треугольнике.
В частности, на направлении борьбы с изменениями климата Дж. Байден постепенно начал несколько отыгрывать назад. Позиция, основанная изначально на жесткой критике Д. Трампа и заимствовании элементов климатической программы Б. Сандерса и его сторонников, начинает корректироваться. В том числе меняется отношение к сланцевым углеводородам.
Есть все основания полагать, что в реализации климатической повестки США будут, скорее, выступать в роли ведомого, тогда как ведущая роль будет принадлежать европейским странам и отчасти союзникам США в Восточной Азии.
Тема соперничества с Китаем, напротив, вышла на передний план. Турне Дж. Байдена в полной мере продемонстрировало высокую степень сфокусированности Вашингтона на противостоянии с КНР. Отмечалось, что на саммитах "группы семи", НАТО и США-ЕС о Китае еще никогда не говорилось настолько подробно и в таких тонах.
В коммюнике саммита "семерки", к примеру, наряду с выражением готовности к сотрудничеству с КНР в борьбе с изменением климата и уменьшением биоразнообразия были включены резкая критика Китая по проблемам прав человека в Синцзяне и Гонконге. В Пекине это обоснованно воспринимается весьма негативно.
В тексте декларации Брюссельского саммита НАТО 2021 г. Китай упоминается целых 10 раз (тогда как двумя годами ранее упоминался лишь единожды). При этом КНР впервые обвиняется в проведении политики, идущей в разрез с принципами Вашингтонского договора 1949 г., быстром и непрозрачном наращивании ядерного арсенала, слиянии гражданского и военного секторов, проведении совместных с Россией военных учений и т.д.
В материалах саммита США-ЕС обозначены намерения тесно консультироваться и сотрудничать в реализации сходных многомерных подходов к Китаю, которые сочетают в себе элементы сотрудничества, соперничества и "системного противоборства" (systemic rivalry). Они отмечают такие внутренние проблемы КНР, как СУАР, Тибет, Гонконг, ситуацию в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, и, конечно, же «тайванскую проблему», обвиняя Китай в проведении якобы политики экономического принуждения и дезинформационных кампаний.
Очевидную антикитайскую (и антироссийскую) направленность можно усмотреть и в одном из ключевых практических решений саммита США-ЕС - о создании Американо-европейского совета по торговле и технологиям, который, по-видимому, будет активно заниматься вопросами ужесточения контроля над передачей технологий.
Однако, как отмечали ряд экспертов, добиться полной мобилизации Европы на борьбу с Китаем в ходе соответствующих встреч у американского лидера не получилось. - Европейским странам-членам НАТО гораздо привычнее, удобнее и дешевле противопоставлять себя России (именно "агрессивные действия" РФ рассматриваются в Брюссельской декларации как угроза №1), а не КНР. Говорилось о том, что интерес к активизации усилий в Индо-Тихоокеанском регионе есть, по сути, лишь у Франции и Великобритании.
Ряд экспертов обратили внимание на то, что на саммите НАТО США удалось добиться включения в итоговую декларацию и пунктов о приравнивании инцидентов в космическом и кибернетическом пространствах к актам вооруженного нападения, требующих задействования статьи 5 Вашингтонского договора 1949 г. При этом говорилось о том, что внимательное прочтение этой статьи позволяет предположить отсутствие автоматизма в принятии решений НАТО по такого рода военно-политическим вопросам.
На саммите РФ-США стороны продемонстрировали готовность, признавая объективно существующий "ценностный разрыв", искать пути решения проблем, представляющих взаимный интерес. Отмечалось, что саммит в Женеве прошел в предельно деловом, заземленном, предметном ключе. Вместе с тем быстрого прогресса на каждом из этих направлений ожидать вряд ли стоит.
Вашингтон в конечном счете согласился с предложением Москвы сделать совместное заявление о стратегической стабильности, подтвердив классическую формулу о том, что в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана. Эксперты отмечали, что такое заявление последовательно отказывалась принимать администрация Д. Трампа. Была закреплена идея начать профессиональный диалог по проблематике стратегической стабильности. Причем речь на данном этапе идет именно о диалоге, а не о переговорах.
Определенное внимание на саммите Россия-США уделялось весьма актуальной проблеме кибербезопасности. Эта тема тоже станет предметом специального диалога между РФ и США.
Эксперты отмечали высокую степень военно-политической активности США и их союзников вблизи границ России, опасный, дестабилизирующий характер этой деятельности.
Говорилось о стремлении Вашингтона наращивать интенсивность противоборства с Россией (и Китаем) в «серой зоне», с использованием преимущественно широкого спектра невоенных средств, не доводя дела до прямого использования военной силы. Отмечалось, что прямое использование военной силы США и их союзниками против России может иметь общие катастрофические последствия, что осознается в западных столицах.
Академиком С.М. Роговым в ходе круглого стола были представлены ряд аналитических разработок, касающихся сил общего назначения и обычных вооружений (в том числе высокоточного дальнобойного оружия), нестратегического ядерного оружия противостоящих сторон.
Отмечалось, что США и другие западные страны будут наращивать свои усилия на постсоветском пространстве, направленные против интересов России. Администрация Дж. Байдена нацелена увеличить помощь многим странам постсоветского пространства – зачастую в несколько раз. В абсолютных значениях более всего увеличивается помощь Украине, Грузии, Молдове и Армении. Увеличивается и помощь странам Центральной Азии, что связано в том числе с развитием ситуации на афганском направлении.
* * *
В ходе круглого стола отмечалось, что пристального внимания заслуживают опасные и провокационные действия США и их союзников по НАТО на украинском направлении. Обращает на себя внимание на то, что в коммюнике по итогам Брюссельского саммита НАТО Украине (как и Грузии) было уделено довольно много внимания. Одновременно в этом документе параллельно акцентируется необходимость проведения Киевом реформ, соблюдения критериев членства, интенсификации борьбы с коррупцией и т.п. Отмечалось, что такого рода формулировки являются достаточно дежурными и они уже повторялись ранее в различных заявлениях и документах.
Ряд экспертов обратили внимание на то, что никакой "дорожной карты" присоединения Украины к Альянсу с четко обозначенными в ней этапами и сроками, чего добивается нынешняя украинская власть, в Брюсселе принято не было.
Это объясняется рядом экспертов продолжающимся сопротивлением ключевых европейских государств – Франции и ФРГ, линия которых на противодействие членству Украины в НАТО может сохраниться и в будущем, в том числе после предстоящих в Германии выборов. По-видимому, для ряда ведущих стран Европы прием Украины в НАТО является "пересечением красной линии", рельефно обозначенной руководством России, самым серьезным образом угрожающим коренным интересам европейской безопасности.
В арсенале США и их союзников имеются и другие инструменты воздействия на ситуацию – это и наращивание поставок вооружений на Украину, и активизация переподготовки вооруженных сил Украины, и предоставление ей Соединенными Штатами статуса «Основного союзника вне НАТО». Присвоение этого статуса дает основания осуществлять льготные поставки американских вооружений из запасов в соответствующие страны, размещать на их территории склады с американскими вооружениями и военной техникой, вовлекать их в проведение совместных оборонных НИОКР и др.
На круглом столе говорилось о том, что Верховная Рада в свое время обращалась к США с просьбой о присвоении Украине данного статуса в 2017 г., но развития эта тема тогда не получила – администрация Д.Трамп включила в число «основных союзников США вне НАТО» лишь Бразилию. Украинский парламент готовится осенью направить обращение в Вашингтон повторно.
Отмечалось, что в американском Конгрессе в настоящий момент весьма сильны антироссийские/проукраинские настроения. В этой связи следует обратить особое внимание на законопроект о сотрудничестве с Украиной в области безопасности, который был внесен в Сенат на фоне эскалации напряженности на Украине и уже прошел через комитет по международным отношениям. Хотя напрямую о присвоении статуса «Основного союзника вне НАТО» речи в нем не идет, предполагается как раз наделить Украину некоторыми наиболее важными привилегиями.
Все это, отмечалось экспертами, носит дестабилизирующий характер, не соответствующий интересам мирного разрешения проблем на этом направлении. Экспертами в том числе говорилось о том, что различная военная помощь со стороны США и других членов НАТО может стимулировать повышенную военную активность украинской власти, вплоть до масштабного применения военной силы в отношении ЛНР и ДНР. Упомянута была подобная ситуация 2008 года, когда режим Саакашвили решил осуществить агрессию в отношении Южной Осетии и находившихся там российских миротворцев. Этому шагу предшествовала довольно масштабная военная помощь США Грузии, которая создала в Тбилиси ощущение полной поддержки Вашингтоном его силовых действий. Известно, что это обернулось российской операцией по принуждению Грузии к миру, практически полному скоротечному разгрому грузинских военных формирований, во многом подготовленных американскими советниками и инструкторами.

А.Кокошин представляет оценку поведения Н.С. Хрущева в Карибском кризисе одним из крупнейших отечественных дипломатов Г.М.Корниенко

Г.М. Корниенко: "Неизбежность той реакции со стороны Кеннеди, с которой столкнулся Хрущев, когда на Кубе были обнаружены тайно доставлявшиеся туда советские ракеты средней дальности, на мой взгляд, обусловливалась главным образом тем, что Хрущев совершенно не принял во внимание психологический фактор, сыгравший определяющую роль в такой реакции.
В свою очередь это упущение объясняется тем, что Хрущеву вообще было свойственно, особенно в последние годы его пребывания у власти, пренебрежительное отношение к экспертным знаниям и к мнениям людей, которые располагали такими знаниями и имели свое мнение. Сейчас известно, что он проигнорировал имевшиеся у А.И. Микояна сомнения насчет разумности размещения ракет на Кубе и высказанную А.А. Громыко уверенность в том, что такой шаг вызовет «политический взрыв» в Вашингтоне. Известно и то, что Хрущев не прислушался к мнению кубинских руководителей, которые, лучше него понимая психологию американцев, предлагали не делать тайны из намерений разместить ракеты на Кубе. Я уж не говорю о том, что никто не удосужился поинтересоваться мнением советского посла в США (или хотя бы заранее поставить его в известность). Будь это сделано, смею думать, что посольство довольно точно предсказало бы реакцию Вашингтона на планировавшееся размещение ракет и особенно на то, каким обманным образом это предполагалось делать". - См.: Корниенко Г.М. "Холодная война". Свидетельство ее участников. М.: ОЛМА ПРЕСС, 2001. С. 113-114.

А.Кокошин приводит оценку выдающегося советского дипломата Г.М.Корниенко

Г.М. Корниенко: "Первый и главный урок, вытекавший из карибского кризиса, с чем согласно и большинство американских его участников и исследователей, — не допускать возникновения подобных' кризисов, чреватых пусть даже небольшой вероятностью перерастания в большую войну, не полагаться на то, что всякий раз удастся остановиться у опасной черты. Самый радикальный способ исключить возможность возникновения таких кризисов изменение состояния международных отношений до такой степени, чтобы для кризисов не было причин; Но хотя за последующие годы ситуация в мире во многом изменилась, она весьма далека от того, чтобы международные кризисы стали просто невозможными. Скорее наоборот". - См.: Корниенко Г.М. "Холодная война". Свидетельство ее участников. М.: ОЛМА ПРЕСС, 2001. С. 147-148.

Центр перспективных исследований национальной безопасности России НИУ ВШЭ и Российский совет по международным делам под председательством академика РАН Андрея Кокошина провели обсуждение недавно обнародованного документа "Временные указаний по стратегии национальной безопасности" нового Президента США Джозефа Байдена. Этот документ был рассмотрен в контексте изменений внутри США и в системе мировой политики за последние несколько лет.

В обсуждении приняли участие генеральный директор РСМД Андрей Кортунов, сенаторы Совета Федерации Владимир Лукин и Фарит Мухаметшин, академик РАН Сергей Рогов, генералы Евгений Бужинский, Виктор Есин, Игорь Шеремет, такие эксперты и ученые, как Владимир Бартенев, Александр Бартош, Василий Веселов, Василий Кашин, Алексей Лисс, Ольга Нарышкина, Александр Савельев. В обсуждении этой темы также приняли участие представители аппарата Совета безопасности РФ, Министерства обороны РФ (Генштаба ВС РФ), Управления Президента РФ по внешней политике, МИД РФ.

В ходе обсуждения было проведено сравнение этого документа с доктринальными установками по вопросам национальной безопасности ряда предыдущих администраций - Д. Трампа, Б. Обамы, Дж. Буша-мл.

Отмечалась высокая степень идеологизированности документа, определенный возврат в нем к фразеологии "либерального глобализма", а также желание авторов в максимальной мере дистанцироваться от наследия администрации Д. Трампа, по крайней мере – на уровне риторики. Документ явно подготовлен в спешке, что отразилось не его проработанности; ему не хватает четкости формулировок и внутренней сбалансированности.

Первостепенное внимание в этих "Временных указаниях" уделено острым внутренним проблемам США. В этом документе присутствует установка на укрепление основных "устоев демократии" в США. Признается в том числе наличие в Соединенных Штатах "систематического расизма" и раскола американского общества. С другой стороны, в документе утверждается, что именно особенности общественно-политической системы, а не военная мощь, являются главным сравнительным преимуществом США на международной арене.

Российские эксперты, рассматривавшие данный документ, обратили внимание на продолжающийся рост остроты проблемы огромного бюджетного дефицита и государственного долга США, на то, что на обслуживание госдолга уже тратятся средства, соизмеримые с американскими расходами на военные нужды.

В ряде положений этого документа нового Президента США просматривается явно усилившееся влияние левого крыла демократической партии, тех, кто ассоциируется с сенатором Берни Сандерсом, играющим немаловажную роль в этой партии. Однако, по мнению некоторых участников обсуждения, это влияние будет отражаться в большей степени на риторике, чем на практических действиях администрации Байдена.

Во "Временных указаниях" нарастающее внимание уделено Китаю как все более важному вызову и угрозе для позиций США в мире по всем основным параметрам мощи и влияния. Оценки Китая как соперника и угрозы для интересов Соединенных Штатов в этом документе Байдена во многом аналогичны тому, что имело место в публичных оценках и установках администрации Трампа.

При данном обсуждении говорилось о том, что ожидания многих китайских экспертов того, что антикитайская риторика новой администрации станет менее жесткой, чем при предыдущей администрации, не оправдались. Судя по всему, в американской стратегии противостояния Пекину появились элементы необратимости, отражающие сложившийся двухпартийный консенсус по данному вопросу.

В этом документе администрации Дж. Байдена подчеркивается, что "Китай особенно становится все более уверенным в себе", что КНР - это "единственный соперник", который способен, "комбинируя экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь", бросить "устойчивый вызов США". В документе не предполагается возможности достижения какой-то «большой сделки» или «перезагрузки» в американо-китайских отношениях, по крайней мере, на протяжении обозримого будущего.

В ряде американских комментариев "Временных установок" Байдена небезосновательно говорится о том, что США вряд ли смогу что-либо сделать, чтобы предотвратить превращение КНР в "первую экономику мира" уже к концу текущего десятилетия (примечательно, что если до пандемии COVID-19 приблизительные сроки смены лидера в глобальной экономике, как правило, определялись как середина 2030х гг., то после пандемии они сдвигаются на 2027 – 2028 гг.). Многие американские эксперты и политики подчеркивают нарастающее противоборство между США и Китаем в сфере естественных наук и высоких технологий. Речь, в том числе, идет о технологиях связи пятого поколения, о технологиях искусственного интеллекта, квантовых технологиях, суперЭВМ, биотехнологиях и др.

В данном документе Байдена роли технологий в современном мира (особенно тех, которые именуются "эмерджентными технологиями") уделено повышенное внимание. По мнению участников обсуждения, американо-китайская конкуренция в сфере высоких технологий способна стать более важным и более долгосрочным направлением противостояния Вашингтона и Пекина, чем традиционные торговые войны.

Участники данной дискуссии сошлись во мнении, что установки "Временных указаний" - это серьезная попытка консолидировать союзников США против Китая. США будут формировать единый фронт союзников и партнеров для политического, экономического, технологического и военного противостояния КНР. Если администрация Трампа делала акцент на двусторонние договоренности с союзниками США, то для администрации Байдена, по всей вероятности, более характерными станут попытки укрепления многосторонних механизмов, в том числе и в Азии. В числе партнеров США по такого рода коалиции едва ли не впервые в американских официальных документах появился Вьетнам.

В числе тех стран, которые бросают вызов США, присутствует и Россия, которая, по словам авторов данного документа, стремится увеличить свое "глобальное влияние". Россия упоминается в документе существенно реже Китая и, главным образом, в «китайском контексте» - т.е. как дополнительный ресурс, на который Пекин может опереться в проведении своей антиамериканской стратегии. «Российский вызов» воспринимается преимущественно как избирательный. Россия в этом документе Байдена предсказуемо обвиняется в действиях по «подрыву стабильности» в отдельных регионах мира и по «вмешательству» во внутриполитические процессы внутри самих Соединенных Штатов. При этом американские стратеги исходят из того, что в ближайшем будущем уровень координации российской и китайской внешней политики будет повышаться, а военно-техническое сотрудничество между двумя странами будет расширяться.

Среди географических приоритетов в документе Байдена отмечаются Индо-Тихоокеанский регион (что опять же прежде всего связано с Китаем), Европа и Западное полушарие. Только после этого говорится о Ближнем Востоке и Африке. Складывается впечатление, что деятельность администрации в Африке и даже на Ближнем Востоке будет сроиться «по остаточному принципу» и в целом оставаться в русле установок предыдущей администрации (хотя нельзя исключить возникновения дополнительных сложностей в отношении США с такими странами как Саудовская Аравия и Турция по вопросам прав человека).

Вопросы вызывает отсутствие упоминаний о политике США на постсоветском пространстве, в частности применительно к Украине. В ходе обсуждения было высказано мнение, что это связано с краткостью документа. Кроме того, возможно, администрация Байдена стремится сохранить максимальную свободу рук на постсоветском пространстве и пока не готова связывать себя каким-то конкретными обязательствам. Было высказано предположение, что на этом направлении политика США может быть довольно активной, прежде всего в плане подрыва влияния России. В то же время ввиду ограниченности ресурсов, которыми сегодня располагают США, можно ожидать попыток администрации Байдена возложить основные затраты на поддержку таких стран, как Украина, Грузия и Молдова, в их антироссийских устремлениях на своих европейских союзников по линии ЕС.

Говоря об инструментах внешней политики США, авторы этого документа на первое место поставили дипломатию. При этом по-прежнему весьма важная роль в стратегии национальной безопасности США отводится военной силе, которая должна быть "умной и дисциплинированной". Говорится о том, что при этом военная сила должны быть "крайним средством".

Применительно к политико-военному противостоянию США с Россией и Китаем в этом документе Байдена подтверждается курс на перенос главного центра тяжести в военном планировании из Евро-Атлантического в Азиатско-Тихоокеанский регион, а также с высокой степенью вероятности на перераспределение ресурсов военного бюджета от сухопутных к военно-морским силам. Эти сдвиги, по мнению участников обсуждения, будут сопряжены с ожесточенной борьбой внутри американского военного ведомства и займут длительное время. По мнению некоторых экспертов, Соединенным Штатам будет очень трудно эффективно соперничать с Китаем по потенциалу военно-морских сил в восточной части акватории Тихого океана, особенно учитывая те сложности, с которыми столкнулись несколько флагманских проектов модернизации американских ВМС в последние годы.

Кроме того, в документе просматривается идея высокотехнологичной гонки вооружений, где, как считают многие в США, в у них еще есть преимущества. Де-факто это может быть продолжением "третьей стратегии компенсации", принятой при администрации Обамы и продолженной на деле администрацией Трампа. Эти действия будут носить прежде всего антикитайский и антироссийский характер.

Обращает на себя внимание в этом документе Байдена тезис о прекращении "вечных войн", которые вели и ведут США. Участники обсуждения говорили о том, что этот тезис трудно реализуем в силу огромной инерционности американской внешней и военной политики. Однако, можно предположить, что администрация Байдена, как и администрация Трампа, будет стремиться избегать значительного прямого вовлечения вооруженных сил США в конфликтные ситуации за рубежом. Американские критики военной политики Байдена уже справедливо обратили внимание на то, что эта администрация уже не следует этому тезису об относительном снижении роли военной силы, нанеся недавно авиаудары в Сирии.

По-видимому, впервые в американском официальном документе высшего уровня присутствует понятие "серая зона", где будет разворачиваться едва ли не основное противоборство США прежде всего с Китаем и Россией.

Отмечалось, что формулы противоборства государств в "серой зоне" в течение нескольких лет активно отрабатывались в таких влиятельных исследовательских центрах США, как "РЭНД Корпорэйшн", Центр стратегических и международных исследований, Центр новой американской политики безопасности.

Противоборство в "серой зоне", как это отмечают американские авторы, предполагает активное использование информационно-пропагандистских, экономических, политико-дипломатических и других средств до порога прямого применения военной силы.

Внимание в США к противоборству в "серой зоне" российские эксперты связывают с тем, что у подавляющей части американского "политического класса" присутствует понимание особой опасности для самих Соединенных Штатов прямого военного столкновения США с Россией и Китаем, значительно нарастившими свою военную мощь. При этом в США у многих политиков (и военных) присутствует понимание того, что эскалация насилия в противостоянии Соединенных Штатов с РФ и КНР может носить непреднамеренный и непредсказуемый характер, чреватый катастрофическим для всех ядерным конфликтом.

Опять же в противоположность доктринальным установкам администрации Д. Трампа в документе Байдена говорится о том, что новая администрация предпримет шаги по уменьшению роли ядерного оружия в стратегии национальной безопасности. Нельзя не вспомнить, что при Трампе произошло снижение "ядерного порога", было осуществлено развертывание ядерных боезарядов "малой мощности" на ракетах "Трайдент II", предпринимались шаги по подготовке к возобновлению в США натурных испытаний ядерного оружия и т.п.

Участники обсуждения говорили о том, что при новой администрации возможно усиление внимания к роли высокоточного дальнобойного оружия в неядерном оснащении, особенно к гиперзвуковым средствам поражения. Возможна активизация реализации концепции "неядерного быстрого удара", которая с соответствующими НИОКР в разных модификациях разрабатывается в США уже около 20 лет.

Обратил на себя внимание и тезис документа Байдена о том, что США должны де восстановить роль "лидера" в деле контроля над вооружениями. Эксперты обращают внимание, что сфера контроля над вооружениями - это область личной компетенции Байдена еще с 1980-х годов.

Хорошо известно, что администрация Трампа была близка к полному демонтажу всей системы контроля над вооружениями, которая создавалась огромными, тяжелыми усилиями сторон десятилетиями. В этом плане Трамп проявил себя как весьма деструктивный и безответственный президент. Участники обсуждения отметили, что речь скорее всего пойдет о тех инициативах со стороны Соединенных Штатов, реализация которых была бы выгодна США, но не их партнерам по переговорам по контролю над вооружениями.

Тем не менее, установки администрации Байдена открывают определенные возможности как для двустороннего взаимоприемлемого российско-американского взаимодействия в этой сфере, так и для многосторонних форматов (предстоящая Обзорная конференция по нераспространению ядерного оружия и, по-видимому, в рамках пяти постоянных членов Совета безопасности ООН, проведение саммита которых было предложено российским руководством). При этом следует отметить, что у администрации Байдена, судя по всему, пока нет внятных и проработанных подходов к таким острым вопросам нераспространения как корейская и иранская ядерные проблемы. «Окно возможностей» для оперативного возвращения США в СВПД быстро закрывается, и с каждым проходящим месяцем такое возвращение становится все более проблематичным.

Эксперты, принявшие участие в данном обсуждении, отметили присутствие во "Временных установках" Байдена понятия "стратегической стабильности", скорее всего в ее классической интерпретации. Говорилось о том, что это понятие практически исчезло из лексикона администрации Трампа, в том числе на соответствующих переговорах с российской стороной. Российско-американские консультации по вопросам стратегической стабильности имеют больше перспектив при Байдене, чем они имели при Трампе.

Шаг от бездны

Россия и США продлили на пять лет срок действия Договора о стратегических наступательных вооружениях СНВ-3, который истекал 5 февраля. Еще несколько месяцев назад судьба этого соглашения, ограничивающего ядерные арсеналы России и США, висела на волоске. При президенте Дональде Трампе, разрушившем многие важные для стратегической стабильности соглашения, его бы точно не продлили. Можно ли ожидать, что при новой администрации Джозефа Байдена положение дел в этой области изменится к лучшему?

«МК» попросил дать прогноз заместителя научного руководителя НИУ ВШЭ, экс-секретаря Совета Безопасности РФ, академика РАН Андрея Кокошина.


ПУСК РАКЕТЫ «БУЛАВА» С БОРТА ПОДЛОДКИ.
ФОТО: КАДР ИЗ ВИДЕО

— Андрей Афанасьевич, то, что Россия и США смогли договориться и пролонгировали СНВ-3 — это добрый знак?

— В принципе это важное событие в деле обеспечения международной безопасности, стратегической стабильности, особенно на фоне того, что имело место при администрации Трампа. Продление этого договора на пять лет без всяких условий — это то, чего добивалось российское руководство.
— Вы имеете в виду снижение вероятности ядерной войны между нами?

— Наличие такого соглашения в отношениях России и США, безусловно, играет определенную стабилизирующую роль. Однако одного его недостаточно для снижения шансов возникновения опасных конфликтных и кризисных ситуаций, которые могут обернуться ядерным противостоянием. Необходимы и многие другие меры, которые предлагаются российской стороной.

Многие американские эксперты отмечали, что в целом при Трампе увеличилась угроза спонтанной эскалации военного противостояния США с Россией и Китаем, вплоть до вероятности возникновения катастрофической ядерной войны.

Дональд Трамп едва ли не самый разрушительный, деструктивный президент в истории США применительно ко многим военно-политическим проблемам международной безопасности. Он сделал много такого, что нанесло серьезный ущерб американо-российским отношениям и почти свело на нет взаимодействие наших стран в чрезвычайно важных, принципиальных вопросах войны и мира. Трамп в значительной мере продемонстрировал свою неподготовленность как государственного руководителя ядерной сверхдержавы к ведению дел в этой сфере.


ФОТО: RU.WIKIPEDIA.ORG

— В Конгрессе США недавно обсуждали возможность импичмента Трампу, которого обвиняли в подстрекательстве к беспорядкам. Наверное, если уж и заслуживает он импичмента, то как раз за разрушение международной архитектуры стабильности и увеличение риска войны… Какие решения администрации Трампа нанесли наибольший ущерб стратегической стабильности?

— Начать с того, что представители Трампа на переговорах с Россией практически отказались от употребления понятия «стратегическая стабильность». И только сейчас, при новой администрации США, этот очень важный концепт возвращается в оборот в российско-американском взаимодействии.

В целом администрация Трампа нанесла большой урон стратегической стабильности, делу контроля над вооружениями. Разрушен ряд важнейших элементов договорно-правовой системы, формировавшейся десятилетиями ценой огромных усилий государственных деятелей, дипломатов, военных.

Администрация Трампа вышла в одностороннем порядке из советско-американского бессрочного Договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) 1987 года, игравшего важную роль в деле контроля над ядерным оружием.

Если помните, администрация Трампа не шла на продление Договора СНВ-3 на пять лет, заблокировав его пролонгацию откровенно неприемлемыми для нашей страны требованиями, носившими подчас демагогический характер.

Имела место попытка шантажировать Россию, когда Белый дом поручил Пентагону оценить сроки оснащения стратегических бомбардировщиков, ракет подводных лодок и межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования ядерными боезарядами со складов сверх потолков, определенных СНВ-3. Как известно, СНВ-3 ограничивает количество развернутых ядерных зарядов у каждой из сторон до 1550.

Уже в конце президентства администрация Трампа вышла из многостороннего Договора по открытому небу 1992 года. В свое время, кстати, это соглашение инициировали сами Соединенные Штаты. Этот деструктивный шаг Трампа не одобрили даже его ближайшие союзники по НАТО и многие политики и эксперты в США.

Серьезный ущерб делу нераспространения ядерного оружия нанесло решение Трампа о выходе из Соглашения по совместному всеобъемлющему плану действий по ядерной программе Ирана, в подготовке которого большую роль сыграли Россия и Китай. Этот шаг Вашингтона опять же энтузиазма у европейцев не вызвал. Сейчас администрация Байдена рассматривает возможность возвращения США к соблюдению этого соглашения.

Трамп отказался от многих российских конструктивных инициатив. Например, от того, чтобы Россия и США выступили с совместным заявлением о предотвращении ядерной войны и ее недопустимости, о том, что в ядерной войне не будет победителей, хотя бы повторив то, что сделали в свое время Брежнев и Никсон, Горбачев и Рейган.

И этот список можно продолжать. Я скажу так: в совокупности масштабная деструктивная деятельность Трампа в военно-политической сфере международных отношений еще не получила должной оценки со стороны экспертов и политиков.

— Как думаете, чем руководствовался Трамп, ломая систему международных соглашений? В чем логика?

— Логика Трампа до конца не понятна. Некоторые эксперты считают, что он искренне верил в то, что демагогической угрозой гонки вооружений он заставит Россию «играть» по его правилам в военно-политической сфере. Об этом говорят, например, его заявления о том, что США знают, «как выигрывать гонку вооружений». Вспомним и его хвастливые заявления о наличии у США какого-то сверхсекретного оружия «супер-пупер», которого нет у России и КНР.

Можно предположить, что применительно к контролю над вооружениями сыграла роль крайне негативная позиция Трампа в отношении вообще всего того, что делала до него администрация Барака Обамы.

Трампом при поддержке значительной части Конгресса США были значительно увеличены американские военные расходы. И осуществил это Трамп, несмотря на рост у США и без того огромного бюджетного дефицита и государственного долга. На обслуживание госдолга американские налогоплательщики тратят сотни миллиардов долларов в год — сумму, соизмеримую с американским военным бюджетом.

Он настойчиво добивался и добился роста военных расходов некоторыми европейскими членами НАТО под предлогом необходимости противостоять России и Китаю. Аргументировал тем, что доля США в военных расходах НАТО слишком велика.

При Трампе в доктринальных военных документах США до более опасного уровня выросла роль ядерного оружия в военной политике и в то же время был понижен порог его потенциального применения. Баллистические ракеты подводных лодок «Трайдент II» начали оснащать так называемыми «маломощными» боезарядами.

Были сообщения о подготовке к возобновлению ядерных испытаний на территории США после почти 30-летнего перерыва. При этом администрация Трампа не стала обозначать приверженность ратификации Договора о всеобъемлющем запрете ядерных испытаний, что имело место при администрации Обамы.

Трамп внес личный вклад в радикализацию американской политики в области противоракетной обороны (ПРО). Он с большим пафосом провозгласил задачу не только перехвата ракет противника средствами ПРО, но и уничтожения этих ракет еще до их старта.

При этом, правда, в официальном документе минобороны США пояснялось, что речь идет о такого рода политике применительно к «государствам-изгоям», к которым в США относят Иран и КНДР, и о «региональных ситуациях».

В отношении же России и КНР Пентагон декларировал сохранение традиционной политики сдерживания, направленной на защиту территории США от «крупномасштабных технологических угроз со стороны российских и китайских межконтинентальных баллистических ракет».

Администрация Трампа демонстрировала возврат к идее создания в перспективе ударных средств космического эшелона ПРО, чего не было ни при Бараке Обаме, ни при Джордже Буше-младшем.

Многие эксперты при этом отмечали, что говорить о появлении аналога программы «Стратегическая оборонная инициатива» — СОИ Рональда Рейгана — пока преждевременно. Американские политики, ученые, аналитики хорошо помнят, что программа СОИ при Рейгане так и не достигла сколько-нибудь значимых результатов, несмотря на огромные затраты. К тому же есть понимание, что эта рейгановская инициатива во многом была блефом, направленным против СССР...

Трамп с большой помпой создал Космические войска как еще один вид вооруженных сил США и продекларировал более агрессивную политику в военно-космической сфере, чем это имело место у его предшественника.

Космос был объявлен Соединенными Штатами, а затем и НАТО ареной возможных военных действий. Курс Трампа в этой области создал потенциальную угрозу качественно нового, значительно более опасного военного противостояния великих держав в космосе. При этом даже в США многие эксперты считают, что ведение боевых действий в космосе прежде всего опасно для самих США в силу их возрастающей зависимости от космических технологий связи, навигации, метеорологии, топогеодезии, разведки...

Более агрессивный характер, чем прежде, носили декларации Трампа относительно возможных боевых действий США в киберпространстве. Киберкомандованием вооруженных сил США была принята концепция «перманентной активности», с установкой на перенос борьбы в киберпространстве на вражескую виртуальную «территорию». Статус киберкомандования был повышен, его полномочия расширены.

Все эти действия соответствовали духу предвыборных установок Трампа. Они были в какой-то мере предсказуемы с учетом его личностных политико-психологических характеристик, особой склонности к радикальным решениям без оглядки на различные негативные и опасные последствия, склонности к блефу. Но не все эксперты обратили на это должное внимание.


ИНОСТРАННЫМ АТТАШЕ ПОКАЗЫВАЮТ РАКЕТУ 9М729 В РАМКАХ ДОГОВОРА РСМД. 23 ЯНВАРЯ 2019 ГОДА.
ФОТО: TSARGRAD.TV

— Вообще-то странно было наблюдать, как при Трампе, который несколько раз заявлял о желании поладить с Россией, наши страны дошли до критической черты в области военного противостояния.

— Возможно, Трамп действительно хотел какого-то улучшения отношений с Россией, но только на своих условиях, которые носили по многим параметрам весьма опасный характер для обеих сторон, в том числе для самих Соединенных Штатов.

Риторика самого Трампа в отношении России была менее жесткой, чем у многих других американских политиков, включая Джо Байдена. Но ряд деятелей из окружения Трампа, особенно госсекретарь Майкл Помпео, не скупились на антироссийские заявления.
К деструктивным действиям Трампа можно отнести интенсификацию полетов американских стратегических бомбардировщиков вблизи границ России и активизацию разведывательной деятельности с помощью самолетов и беспилотников. Военные корабли США стали чаще появляться вблизи наших берегов в Черном и Баренцевом морях, на Дальнем Востоке. Все эти действия США потребовали от России адекватных мер противодействия и нейтрализации.

Крайне опасный характер носили безответственные решения Трампа об ударах крылатыми ракетами по Сирии. При этом могли пострадать российские военнослужащие. Случись это, с высокой степенью вероятности последовали бы ответные силовые действия России.

Дальше — на Украину решением Трампа было поставлено летальное оружие, что остерегалась делать администрация Барака Обамы. В целом более интенсивным стало военное сотрудничество США с Украиной и Грузией, а также с Польшей и странами Балтии, имеющее явную антироссийскую направленность.

Наконец, лично Трамп инициировал и всячески педалировал враждебные России действия в отношении газопровода «Северный поток-2». Кстати, и в этом вопросе взгляды США и ряда европейских стран разошлись.

И этим не ограничивается перечень деструктивных действий Трампа в отношении России.

— Внутри США эту политику все поддерживали?

— Нет, такого рода действия не раз встречали активное противодействие со стороны целого ряда американских политиков и авторитетных экспертов и ученых, в том числе в Конгрессе США.

Они считали, что поведение администрации Трампа не отвечает прежде всего интересам самих США и чревато чрезмерной конфронтацией с Россией и Китаем, с самыми опасными последствиями.

Активным критиком Трампа по ряду военно-политических вопросов проявили себя нынешний президент США Джозеф Байден, а также ряд деятелей, вошедших в состав новой администрации. Байден, например, был против выхода США из Договора по открытому небу, Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, «ядерной сделки» с Ираном.

Показательным в формулировании альтернативы политике Трампа в отношении России можно считать открытое письмо 103 видных отставных политиков, дипломатов, ученых в августе 2020 года. Его подписали бывший первый замгоссекретаря Роуз Готтемюллер, экс-послы США в России Джон Хантсман, Томас Пикеринг, Джеймс Коллинз, Джон Байерли, бывший министр обороны США Уильям Перри, один из ведущих исследователей «РЭНД Корпорэйшн» Арнольд Горелик, бывший помощник президента США Томас Грэм, бывший замминистра обороны США, профессор Гарварда Грэм Аллисон и еще многие.

Эти деятели подчеркивали, что сложившееся положение дел в отношениях США с Россией не отвечает американским национальным интересам. Они призвали к тому, чтобы США наряду со сдерживанием России добивались и разрядки в отношениях с ней, вели бы с нашей страной «устойчивый диалог». По их мнению, необходимо ради общих интересов восстановить американо-российское лидерство в «управлении ядерным миром». В том числе они решительно выступили за безусловное продление Договора СНВ-3.

Российский сенатор Константин Косачев справедливо отмечал, что эти авторитетные авторы открытого письма отнюдь не какие-то «голуби», а просто рационально мыслящие деятели.

Справедливости ради скажем, что в этом письме содержится и ряд выпадов в адрес России, характерных сегодня для подавляющей части политического класса США.

Но в целом они продемонстрировали тогда более реалистичный подход к американо-российским отношениям, чем многие другие эксперты и политики.

— Как могут развиваться отношения России и США при новой американской администрации?

— От администрации Байдена можно ожидать более активной антироссийской политики на постсоветском пространстве и более высокой степени агрессивности во вмешательстве во внутренние дела России. Весьма вероятны деструктивные действия этой администрации против нашей страны и по другим направлениям, чреватые в том числе обострением военно-политической обстановки. Разумеется, все это должно встречать адекватное противодействие с нашей стороны, включая необходимые жесткие меры.

Но при этом имеются шансы добиться ряда важных результатов в сфере обеспечения стратегической стабильности, снижения вероятности ядерной конфронтации. Мы можем вместе сделать новые полезные шаги, чтобы отойти подальше от ядерной бездны.

Как подчеркивает руководство России, наша страна готова предпринимать на взаимоприемлемой и равноправной основе конструктивные усилия в этой области.

https://www.mk.ru/politics/2021/02/16/andrey-kokoshin-sprognoziroval-yadernye-otnosheniya-rossii-i-ssha.html

Депутат Госдумы ФС РФ А.А. Кокошин с председателем Восточного комитета германских промышленников Клаусом Мангольтом

На российско-германской встрече, посвященной сотрудничеству двух стран в промышленно-экономической сфере
Берлин, отель "Адлон", 2001 г.

К 75-летию академика РАН Андрея Кокошина
Владимир Золотарев, Владимир Потапов

Об авторе: Владимир Антонович Золотарев – почетный профессор Военного университета МО РФ, действительный государственный советник Российской Федерации 1-го класса; Владимир Яковлевич Потапов – генерал-полковник в отставке, бывший заместитель секретаря Совета безопасности РФ.

Эта статья – окончание материала, опубликованного в «НВО» от 23.10.20.
________________________________________

В 2003 году в МГУ Андрей Кокошин
создал факультет мировой политики.
Фото с сайта www.aakokoshin.ru

Средства на оборонные НИОКРы, а тем более на закупки военной техники после распада Советского Союза были радикально, в разы сокращены одномоментно. И продолжали сокращаться, порой по нескольку раз в течение финансового года. Кокошину приходилось буквально биться в правительстве за финансовое обеспечение конкретных систем вооружений и многих предприятий разных уровней, причем не только головных, но и следующих уровней кооперации. Иногда в одиночестве, иногда при поддержке важных фигур в президентской администрации и в аппарате российского правительства.

Практически еженедельно Кокошин обращался к председателю правительства Виктору Черномырдину с просьбами о целевом финансировании конкретных программ вооружений и предприятий ОПК. Тот еще с советского времени недолюбливал оборонно-промышленный комплекс. Но деньги, нередко ругаясь при этом, обычно выделял. Хотя и не в тех объемах, которые были необходимы по гособоронзаказу.

Не раз Кокошин мужественно шел против течения, добиваясь убедительных по тем временам результатов по выколачиванию денег из правительства. В этом Кокошин опирался на сильную группу своих гражданских и военных помощников во главе с Владимиром Ярмаком. На Управление начальника вооружения (которое возглавлял сначала генерал-полковник Вячеслав Миронов, а затем генерал-полковник Анатолий Ситнов). На заместителей главкомов видов вооруженных сил и заместителей командующих родов войск по вооружению, начальников Главного ракетно-артиллерийского управления, Главного автобронетанкового управления.

Владимир Ярмак, высококвалифицированный инженер из отечественного ОПК, имел должный опыт работы с ВПК при Совмине СССР, что давало ему возможность эффективно отрабатывать важнейшие документы по военно-технической политике России, конструктивно взаимодействуя с руководителями предприятий ОПК, с генералами Минобороны разных уровней. Кроме того, Кокошин тесно сотрудничал с командующим Военно-космическими силами генерал-полковником Владимиром Ивановым и с заместителем начальника ГРУ ГШ генерал-лейтенантом Георгием Полищуком.

Одна из крупнейших проблем, с которой пришлось столкнуться Кокошину, состояла в том, что после распада СССР практически полностью было разрушено управление оборонно-промышленным комплексом. Был создан такой орган, как Госкомоборонпром, где трудилось немало высококвалифицированных и преданных делу специалистов. Но эта структура не обладала должными полномочиями и бюджетом.

Начиная с 1992 года оборонная наука и промышленность практически замкнулись на Министерство обороны России и на подчинявшиеся непосредственно Кокошину службы вооружения. Исключение составили атомная и космическая отрасли. Для реализации приоритетных программ под руководством первого заместителя министра обороны России требовалась напряженнейшая, высокоорганизованная работа тысяч генералов, адмиралов, офицеров и работников ОПК. Здесь Кокошин проявил себя как исключительно эффективный управленец, особенно с учетом крайне неблагоприятных условий, в которых ему приходилось действовать.

Кокошину приходилось буквально на ходу по-новому выстраивать отношения Минобороны России с оборонной промышленностью и наукой. Он плотно и продуктивно работал с такими выдающимися деятелями отечественного ОПК, как Марк Вайнберг, Владимир Дегтярь, Вениамин Ефремов, Герберт Ефремов, Борис Бункин, Юрий Бадалов, Гиви Джанджгава, Дмитрий Козлов, Николай Макаровец, Сергей Михеев, Давид Пашаев, Виктор Протасов, Михаил Решетнев, Михаил Симонов, Анатолий Савин, Игорь Спасский, Евгений Федосов, Александр Шарков, Аркадий Шипунов, Олег Шуляковский, Владимир Уткин и др.

Многие осведомленные люди в нашей стране, включая авторов этой статьи, убеждены, что во многом именно благодаря самоотверженной деятельности Кокошина удалось сохранить ядро отечественного оборонно-промышленного комплекса. Это обеспечило возможность активного и успешного перевооружения наших Вооруженных сил в последние годы. Мало кто из высокопоставленных деятелей России так целенаправленно и плодотворно занимался ОПК, как это делал Кокошин. Но много промышленных производств, от которых зависит ОПК, к сожалению, не выжило в тот период. Сверхусилий Кокошина и его соратников оказалось недостаточно.

Маршал Советского Союза Виктор Куликов в 2003 году писал: «В профессиональной военной среде, в оборонно-промышленном комплексе России известно, что при активном, а подчас и решающем участии А.А. Кокошина в тяжелейшие 1990-е годы были созданы многие важнейшие системы оружия, которые так важны для обеспечения обороноспособности России, нашей безопасности, нашего суверенитета».

В этот период Кокошину довелось стать одним из разработчиков важнейших федеральных законов «Об обороне», «О государственном оборонном заказе» и «О мобилизационной подготовке и мобилизации Российской Федерации».

Считаем весьма важным, что при формировании в 1992 году Министерства обороны РФ по инициативе Кокошина и генерала Гелия Батенина в структуре военного ведомства был создан Комитет по военно-технической политике (КВТП), сыгравший весьма значительную роль в создании научно-технического задела наших Вооруженных сил в военных технологиях и технологиях двойного назначения. Многие специалисты считают КВТП успешным аналогом знаменитого американского ДАРПа Агентства перспективных исследований Минобороны США.

Среди разработанных КВТП и реализованных в последующие годы программ особое место занимают «Интеграция СВТ» и «Багет», в рамках которых создавалась электроника для многих вооружений и систем управления, имеющихся сегодня в России. Одним из результатов реализации программы «Интеграция СВТ» стало создание серии высокопроизводительных отечественных микропроцессоров «Эльбрус». Это был основательный вклад в развитие «нерапортоемких» технологий и систем вооружений. Не были обделены вниманием Кокошина и КВТП также различные перспективные нетрадиционные технологии, которые были реализованы в системах вооружений сравнительно недавно.

В последние годы особенно стало понятно, насколько значительными оказались достижения команды военных и гражданских специалистов Минобороны под руководством Кокошина для обеспечения оборонной мощи страны. В неблагоприятные 1990-е годы был создан значительный задел под широкий спектр систем вооружений и технологий, определяющих сегодняшний облик Вооруженных сил РФ.

При этом Кокошин прилагал большие усилия к тому, чтобы развитие средств разведки, целеуказания, связи, радиоэлектронной борьбы и других «нерапортоемких» технологий не слишком отставало от развития ударных средств. В этом Кокошин и его соратники проявляли настойчивость и целеустремленность.

Кокошин предпринимал и действия, направленные на диверсификацию российских предприятий ОПК, на производство гражданской продукции, соизмеримой по сложности с военной техникой. В мае 1996 года Кокошин добился подписания президентом Борисом Ельциным указа «О создании промышленно-производственной базы по освоению углеводородных месторождений на континентальном шельфе Арктики».

Этот указ был подготовлен при участии Кокошина генеральным директором «Севмашпредприятия» Давидом Пашаевым и академиком Евгением Велиховым. В соответствии с этим указом головным предприятием по строительству платформ для добычи нефти и газа на арктическом шельфе становилось «Севмашпредприятие» – государственный центр атомного подводного судостроения.

Реализация этого указа имела большое значение для сохранения и развития этого крупнейшего судостроительного предприятия России. Сохранился кадровый и производственно-технологический потенциал для строительства столь нужных отечественному ВМФ атомных подводных лодок – многоцелевых и «стратегов». «Севмаш» успешно справился поставленной задачей, построив уникальную платформу «Приразломная» для компании «Газпромнефть-шельф». Это сложнейшее сооружение по своему технологическому уровню не уступает атомным подводным лодкам.

В международном военном и военно-техническом сотрудничестве Кокошин прозорливо сделал очень важный акцент на развитие отношений с двумя азиатскими гигантами – Китаем и Индией. Уже осенью 1992 года Кокошин совершил рабочий визит в КНР, результаты которого имели прорывной характер. Наряду с группой генералов Кокошина сопровождали несколько видных представителей российского ОПК. С этой поездки фактически началось развитие военно-технического сотрудничества России с Китаем. Несколько позднее Кокошин совершил аналогичную поездку в Индию.

В целом китайский и индийский рынки сыграли большую роль в спасении оборонно-промышленного комплекса России, чего и добивался Кокошин, активно развивая отношения с этими двумя странами.

Кокошин добивался установления глубоких партнерских отношений России с Китаем и Индией в военно-политической сфере. Нельзя не вспомнить, что в тот момент российская дипломатия в лице министра иностранных дел Андрея Козырева однозначно ориентировалась прежде всего на США.

В 1995 году Кокошин публично заявил о необходимости сотрудничества в рамках треугольника Россия–Китай–Индия. Идея этого треугольника в определенной мере реализуется в современных условиях, когда существует политико-дипломатический формат Россия–Индия–Китай, а Индия вошла в Шанхайскую организацию сотрудничества, где ведущая роль принадлежит России и Китаю.

В 1990-е годы Кокошин проявил себя как активный противник расширения НАТО на восток, выступая здесь единым фронтом с академиком Евгением Примаковым, занимавшим в 1990-е годы посты директора Службы внешней разведки, а позднее министра иностранных дел России.

В тот период и позже Кокошин предпринял ряд попыток продвинуть формулу национальной промышленной политики, отстаивая в правительстве интересы крупных высокотехнологичных диверсифицированных предприятий, НИИ и КБ, выступая по этим вопросам публично, направляя записки президенту Борису Ельцину и в правительство России. Но его усилия тогда, к сожалению, не увенчались успехом.

В 1990-е Кокошин эффективно выступал против неоправданной приватизации предприятий отечественного ОПК, часто обращаясь по этому жизненно важному вопросу к премьеру Виктору Черномырдину.


Академик Кокошин продолжает вести
активную научную работу.
Фото с сайта www.aakokoshin.ru

Кокошин достиг крупных результатов государственного значения за сравнительно недолгий период пребывания на постах секретаря Совета обороны, а затем секретаря Совета безопасности РФ. Он разработал и утвердил у президента Ельцина документ «Основы (концепция) государственной политики по военному строительству до 2005 года», касавшийся не только Минобороны, но и других российских силовых структур. В подготовке этого принципиально важного документа сыграло свою роль то, что Кокошин обладал высоким авторитетом среди российских силовиков.
Летом 1998 года Кокошин подготовил и детально обоснованный комплекс решений Совета безопасности РФ по долгосрочной ядерной политике России. Эта политика предусматривала развитие трехкомпонентной структуры стратегических ядерных сил, нестратегического ядерного оружия, ядерного оружейного комплекса. В этих решениях имелась как военно-политическая, так и военно-техническая, производственная и научная составляющие. Эти решения на многие годы вперед определили важное направление обеспечения национальной безопасности и обороноспособности России.

В том же 1998 году Кокошин совместно с главой Роскосмоса Юрием Коптевым добился принятия важного решения о создании баллистических ракет «Синева» разработки Государственного ракетного центра имени академика Макеева. Ракеты были предназначены для стратегических подводных ракетоносцев проекта 667БДРМ «Дельфин». Это позволило на длительный период сохранить в боеготовом состоянии морскую составляющую стратегических ядерных сил России – вплоть до нашего времени.

Несколькими годами ранее Кокошин при активном участии Главкомата ВМФ (особенно адмирала Валерия Гришанова) обеспечил выделение средств на капитальный ремонт ядра ракетоносцев этого типа.

Весьма высокую оценку работе Андрея Кокошина на посту секретаря Совета безопасности РФ вынес искушенный в вопросах обороны и безопасности начальник штаба Объединенных вооруженных сил государств – участников Варшавского Договора (1976–1989) генерал армии Анатолий Грибков.

Весьма плодотворной была и работа Кокошина в качестве депутата Государственной думы (1999–2011). Здесь он продолжил деятельность, связанную с промышленностью, особенно с ее высокотехнологичными сегментами, а также с внешней политикой России. В эти годы Кокошин многое сделал для развития в нашей стране, в частности, информационно-коммуникационных технологий и биотехнологий. Он уделял большое внимание таким организациям, как Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор» (возглавляемый в то время академиком Львом Сандахчиевым) и Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи (во главе с академиком Александром Гинцбургом). Эти два центра оказались весьма востребованными в условиях борьбы с коронавирусной пандемией. Как, впрочем, и 48-й ЦНИИ Минобороны России, о котором речь шла выше.

В 2008 году совместно с академиками Евгением Велиховым и Владимиром Бетелиным Кокошин обосновал и предложил правительству России национальную программу по развитию высокопроизводительных вычислений – суперЭВМ.

В Госдуме Кокошин выступил соавтором целого ряда федеральных законов. В том числе закона «О государственной поддержке инновационной деятельности в Российской Федерации», закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и др. Выступил инициатором и одним из разработчиков Федерального закона «О почетном звании Российской Федерации «Город воинской славы». Эту инициативу он выдвинул на Прохоровском поле во время празднования 60-й годовщины Курской битвы. Кроме того, Кокошин – один из авторов принципиально важных для национальной безопасности нашей страны поправок к закону «О ратификации Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений»

В октябре 2001 года Андрей Кокошин был одним из руководителей рабочей группы по международным вопросам, созданной решением президента Владимира Путина в рамках деятельности Госсовета. В состав этой рабочей группы вошли руководящие работники МИДа, Минобороны, ФСБ, СВР, Минэкономики и других федеральных органов власти на уровне заместителей руководителей ведомств.

Рабочей группой были выработаны принципиальные оценки новой международной обстановки, отработан ряд концептуальных положений для политики России в сфере международной безопасности, даны практические рекомендации, представленные в ряде докладов президенту Путину и Совету безопасности РФ. Был сделан принципиальный вывод об особой приоритетности для национальных интересов России отношений на постсоветском пространстве с концентрацией на этом направлении необходимых политических, интеллектуальных и материальных ресурсов.

Как председатель комитета Государственной думы по делам Содружества Независимых Государств и связям с соотечественниками Кокошин активно участвовал в становлении и развитии Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Таможенного союза Беларуси, Казахстана и России.

4 августа 2004 года Андрей Кокошин с сопровождавшими его лицами в Южной Осетии в районе села Сарабуки подвергся обстрелу грузинских спецназовцев, незаконно проникших на территорию Южной Осетии. К счастью, тогда никто не пострадал. Выступая по поводу этого инцидента в Госдуме 5 августа 2004 года и.о. министра иностранных дел Валерий Лощинин заявил: «Андрей Афанасьевич в этой очень непростой обстановке действовал исключительно правильно, решительно, хладнокровно и мужественно». Специалисты отмечали, что благодаря поездке Кокошина и его действиям в исключительно сложной обстановке удалось сорвать планы режима Михаила Саакашвили по проведению крупномасштабных силовых акций в зоне грузино-южноосетинского конфликта.

Другая весьма важная поездка Кокошина в должности председателя комитета Госдумы состоялась в мае 2005 года в Узбекистан. Это был трудный момент в жизни центральноазиатского государства. 12–13 мая 2003 года исламисты предприняли масштабную попытку насильственного захвата власти в Андижане; 13 мая узбекские силовики под непосредственным руководством президента Узбекистана Ислама Каримова ликвидировали этот мятеж. США и страны ЕС ввели санкции против Республики Узбекистан, потребовали внешнего расследования андижанских событий. В этот момент Кокошин находился в Киргизии, в Ошской области, на границе с Узбекистаном. Оттуда он был направлен высшим руководством России в Ташкент на встречу с Каримовым. Эта встреча, длившаяся почти четыре часа, стала убедительной демонстрацией российской морально-политической поддержки руководству Узбекистана в его активной борьбе с терроризмом на постсоветском пространстве.

Как депутат Думы от Ярославской области Кокошин проделал большую работу по восстановлению ряда памятников культурно-исторического наследия России: храма Петра и Павла в Ярославле, Успенского собора в Ростовском кремле, Спасо-Яковлевского монастыря в Ростове Великом, работу по берегоукреплению в районе памятников в Рыбинске и Угличе и т. п.

Немало внимания Кокошин уделял промышленным предприятиям области, особенно связанным с выполнением гособоронзаказа и выпуском гражданской наукоемкой продукции.

Больше 30 лет Кокошин работал над книгой, посвященной Александру Андреевичу Свечину, нашему выдающемуся военачальнику и военному теоретику, человеку, которого называют «русским Клаузевицем».

Кокошин ставит Свечина по ряду параметров выше Клаузевица. Свечин предвидел начало и ход Второй мировой войны, предлагал единственно верную стратегию Красной армии для первого периода будущей войны. Кокошин обоснованно подчеркивает, что, если бы эта стратегия была реализована, удалось бы предотвратить тяжелейшие многомиллионные потери. Выход этой книги в свет в 2013 году один из крупнейших отечественных военных историков, ученый с мировым именем Олег Ржешевский назвал в «Российской газете» событием государственного значения.

Среди ярких научных достижений Кокошина мы могли бы отметить разработку концепции «реального суверенитета» в современной системе мировой политики. Разработку комплекса вопросов политологии и социологии военной стратегии, проблем соотношения стратегического ядерного и неядерного сдерживания в российской политике национальной безопасности. Теоретическую и прикладную разработку вопросов соотношения политики и военной стратегии, вопросов стратегического управления в военной сфере, проблем ядерных конфликтов в международных отношениях, ряда вопросов истории Великой Отечественной войны.

Многие труды Кокошина осуществлялись в плодотворном содружестве с профессиональными военными, в том числе с авторами данной статьи. Совместно с одним из них Кокошину довелось не раз заниматься вопросами истории Великой Отечественной войны. Совместно с другим автором, а также генералом армии Юрием Балуевским, начальником Генштаба ВС РФ в 2004–2008 годах, были выпущены работы по вопросам новейших тенденций в военном искусстве под воздействием международно-политических и военно-технологических факторов.

Многие книги Кокошина переведены на иностранные языки и изданы за рубежом. В последние годы особенно велик интерес к творчеству Андрея Афанасьевича в Китае, где изданы пять его книг, в том числе «Стратегическое управление» (трижды в разных переводах и издательствах) и «Социология и политология военной стратегии».

Кокошин неоднократно выступал с лекциями перед китайскими военачальниками и учеными, работающими в военно-политической сфере. Очевиден крупный вклад автора в развитие научной мысли в области военной политологии. Он знаменует собой пятое поколение разработок в ХХ–XXI веках проблем военной стратегии.

Весьма значительным событием в политологии и в военной науке последних лет стало появление фундаментального, очень насыщенного труда академика Кокошина «Вопросы прикладной теории войны». В последнем разделе этого труда Кокошин, кроме всего прочего, весьма обоснованно обратился к теме эскалации войн и вооруженных конфликтов. Это чрезвычайно важная разработка Кокошина, способствующая предотвращению спонтанной эскалации боевых действий, которая чревата необратимыми катастрофическими последствиями.

С 2003 по 2019 год Андрей Кокошин весьма успешно возглавлял созданный им факультет мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова. При создании этого факультета с приветствием к нему обратился президент Владимир Путин. Научную и образовательную деятельность факультета не раз высоко оценивали министр иностранных дел России Сергей Лавров и секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев.

С октября 2019 года Андрей Кокошин – заместитель научного руководителя НИУ ВШЭ, руководитель научного Центра перспективных исследований национальной безопасности России, где трудятся и гражданские и военные специалисты высокого уровня. Он также возглавляет кафедру международной безопасности факультета мировой политики МГУ имени Ломоносова. Продолжает активно и плодотворно работать над комплексом сложных междисциплинарных проблем национальной и международной безопасности. Работы Кокошина и его коллег по Центру перспективных исследований неизменно получают высокую оценку заинтересованных органов государственной власти России и научного сообщества.

Продолжающийся жизненный путь Андрея Афанасьевича Кокошина – уникальное сочетание плодотворной деятельности государственного деятеля, подлинного патриота своей страны с серьезнейшим научным творчеством, имеющим большое теоретическое и прикладное значение.

Свое 75-летие академик Кокошин, шестой секретарь Совета безопасности РФ, встречает в полном расцвете творческих сил. Мы от души желаем Андрею Афанасьевичу крепкого здоровья и новых больших свершений на благо нашей Родины и отечественной науки.

https://nvo.ng.ru/realty/2020-10-29/1_1115_kokoshin.html

Андрей Кокошин, академик РАН, шестой секретарь Совета безопасности Российской Федерации

Вышла книга "Легендарные разведчики-3" о тех, кто добывает информацию, которую нельзя получить иными способами

"Разведка - один из древнейших и важнейших институтов и инструментов внешней и военной политики государства, обеспечивающих его безопасность. Среди важнейших задач разведки - предоставление руководству страны на постоянной основе адекватной, достоверной информации, необходимой для принятия решений.
Книга оперативна: в ней представлены разведчики, только что рассекреченные и "вышедшие из тени".

Разведка - один из тончайших инструментов в государственном управлении, где "человеческий фактор" играет предельно важную роль. Древний китайский военный теоретик Сунь-Цзы оправданно говорил, что разведчики - это "сокровище для государства".
У разведки свои "правила поведения", своя внутриинституционная этика и дисциплина, часто отличающаяся от других органов государственной власти. Главный фактор в успешной или неуспешной работе разведки, впрочем, как практически в любой иной сфере человеческой деятельности, - люди. Это прежде всего те, кто работает "в поле", добывая для государства необходимую информацию, которую нельзя получить иными способами. Действующие "в поле" разведчики работают, как правило, в предельно враждебной среде, рискуя ежечасно свободой и даже жизнью, жертвуя очень многим.
Уже на протяжении длительного периода в освещении деятельности отечественных разведчиков очень важную роль играют публикации такого видного, многоопытного писателя и историка разведки, как Николай Михайлович Долгополов. Этому автору в очередной раз удалось сделать весьма весомый вклад в эту тему, опубликовав блестящую книгу "Легендарные разведчики-3", вышедшую в молодогвардейской серии "Жизнь замечательных людей". Следует при этом отметить высокую оперативность в написании этой книги - в очень короткие сроки после рассекречивания сведений о ряде наших крупнейших разведчиков. Николаю Михайловичу, трижды лауреату литературной премии Службы внешней разведки России, каждый раз оказывается высокое доверие, когда ему предоставляется право первым представить заслуженного разведчика, "выходящего из тени".
В этой по-настоящему патриотичной, ярко и увлекательно написанной книге используются многочисленные недавно рассекреченные материалы Службы внешней разведки РФ. Появление таких материалов есть результат решений директора СВР Сергея Евгеньевича Нарышкина, неслучайно возглавляющего и Российское историческое общество. Большую ценность представляют материалы личных бесед Николая Долгополова с крупнейшими разведчиками нашей страны, передающие многие нюансы в их жизни и работе.
Не замалчиваются Долгополовым и трагические моменты в судьбах разных разведчиков.
В книге представлена целая галерея выдающихся разведчиков нашей страны. Среди них Борис Игнатьевич Гудзь, Павел Никитич Ангелов, Владимир Ильич Горовой, Михаил Анатольевич Васенков, Тамара Ивановна и Виталий Вячеславович Нетыкса, Борис Семенович Иванов, Виталий Викторович Коротков и другие.
Очень уместно в этой книге Долгополова повествование о Павле Михайловиче Фитине, возглавлявшем советскую политическую разведку в годы Великой Отечественной войны, который внес большой вклад в нашу выдающуюся Победу в этой тяжелейшей войне. О Фитине написано у нас в последние годы немало, но Долгополов смог должным образом еще раз показать всю важность, неординарность того, что смог сделать для нашей Родины в тех условиях такой человек, как Фитин.
Не обошел своим вниманием Долгополов легендарного руководителя политической разведки ГДР Маркуса Вольфа, который работал в теснейшем контакте с Первым главным управлением КГБ СССР. В книге Долгополова мы обнаруживаем и новые штрихи к портрету легендарного Кима Филби.
В детальнейших подробностях написано, например, о Герое России Юрии Анатольевиче Шевченко, недавно от нас ушедшем. В описании Долгополова предстает перед нами яркая, весьма неординарная личность, человек, добившийся весьма и весьма значимых результатов в деятельности разведчика - подлинного патриота Родины.
Долгополов в книге "Легендарные разведчики-3" с глубоким пониманием вопроса говорит о политическом контексте деятельности своих героев, о том, какое значение имела добытая ими информация для обеспечения интересов национальной безопасности нашей страны и наших союзников. В этом плане весьма примечателен, в частности, рассказ о легендарном разведчике ГДР Топазе - Райнере Руппе, работавшем на высоких должностях в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. С очень высокой степенью риска Топаз, в частности, добывал в реальном масштабе времени ценнейшую информацию о крупномасштабных и провокационных учениях НАТО "Умелый лучник", обоснованно вызвавших самую серьезную озабоченность в Москве.
***
Вопрос о деятельности разведки крайне актуален для России в современных условиях повышенного уровня международной напряженности, наличия широкого спектра угроз и вызовов национальной безопасности нашей страны. Книга Долгополова лишний раз предметно и очень ярко говорит о столь крупном, важном и благородном труде наших разведчиков.

Российская газета - Федеральный выпуск № 18(8369), 28.01.2021.
https://rg.ru/2021/01/28/vyshla-kniga-nikolaia-dolgopolova-legendarnye-razvedchiki-3.html

Депутат Госдумы ФС РФ А.А. Кокошин на ракетном катере, строящемся для Военно-морского флота России на ОАО "Судостроительный завод "ВЫМПЕЛ"



г. Рыбинск Ярославской области
2008 год

Район монастыря Шаолинь в китайской провинции Хэнань.
Декабрь 2010 г.