Академик Кокошин оценил Основы госполитики в области ядерного сдерживания
(Газета "Московский комсомолец" №28288 от 17 июня 2020)
В начале июня в России были обнародованы Основы государственной политики Российской Федерации по ядерному сдерживанию. Документ, впервые приданный огласке, сейчас широко обсуждается на Западе. Что это, российская ядерная угроза или ответ Путина на новую ядерную стратегию Трампа? Для чего понадобился этот документ, если по вопросам российской ядерной политики все точки над «i» давно расставлены в Военной доктрине Российской Федерации?
Ответить на эти вопросы «МК» попросил академика РАН, заместителя научного руководителя Научно-исследовательского университета "Высшая школа экономики", в прошлом первого заместителя министра обороны, секретаря Совета обороны, секретаря Совета безопасности России Андрея КОКОШИНА.
— Утвержденный Президентом России документ по ядерному сдерживанию я бы назвал важным развитием Военной доктрины Российской Федерации, принятой в декабре 2014 года. Он конкретизирует доктрину. В ней положения о роли ядерного сдерживания тоже присутствуют, но в Основах государственной политики Российской Федерации по ядерному сдерживанию они даны в значительно более развернутом виде.
Впервые обнародованный документ еще раз обоснованно подчеркивает центральное значение именно ядерного сдерживания как важнейшего элемента обеспечения военной безопасности нашей страны.
Одновременно сохраняют свою значимость и положения о стратегическом неядерном сдерживании, которые также отмечены в нашей Военной доктрине 2014 года и о которых не раз говорил начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал армии Валерий Герасимов.
— В США есть похожие программные документы в этой области?
— В ряде американских официальных документов администрации Дональда Трампа, особенно в Обзоре ядерной политики, роль ядерного оружия представлена, мягко говоря, более акцентированно, чем у предыдущей администрации США.
— Что вы имеете в виду? То, что США рассматривают ядерное оружие как средство достижения военно-политических целей, а мы — только как сдерживающий фактор.
— В Основах государственной политики по ядерному сдерживанию говорится, что Российская Федерация «рассматривает ядерное оружие исключительно как средство сдерживания» и «предпринимает необходимые усилия по уменьшению ядерной угрозы».
Это тесно связано с глубоким пониманием российским высшим руководством, военным командованием катастрофических последствий ядерной войны, о которых оно заявляло публично.
Россия предложила США принять заявление о предотвращении ядерной войны, о том, что ядерная война не может быть никем выиграна. Аналогичные заявления делались в прошлом советскими и американскими лидерами.
В принятых недавно Основах присутствует также тема важности норм и принципов международного права, тема договоров в области контроля над вооружениями. Там же говорится о поддержании сил и средств ядерного сдерживания «на уровне, минимально достаточном для выполнения поставленных задач».
— То есть мы заявляем, что ядерный фактор в нашей оборонительной политике присутствует лишь как сдерживающий. Но я так понимаю, что одним ядерным щитом обороноспособность и безопасность страны не обеспечить. Наверное, придется основательно вкладываться в развитие сил общего назначения?
— Да, вкладывать ресурсы и в обычные вооружения, в средства ведения противоборства в киберпространстве, в информационной сфере. Особенно вкладывать в высокотехнологичные средства, соответствующие самому высокому научно-техническому уровню, в подготовку для них соответствующих кадров.
Таким образом должны быть обеспечены оптимальная нейтрализация и парирование всех потенциальных угроз обороноспособности, национальной безопасности России. При этом актуальной на все времена остается установка высшего государственного руководства России на то, чтобы не дать втянуть себя в гонку вооружений.
— Как вы оцениваете соотношение военных и невоенных мер в осуществлении эффективной политики ядерного сдерживания?
— Нельзя не обратить внимания, что в этом новом документе госполитика в области ядерного сдерживания представлена как совокупность не только военных, военно-технических мер, но и мер политических, дипломатических, информационных, причем объединенных общим замыслом.
Одним из наиболее важных элементов политики сдерживания является регулярная демонстрация неотвратимости возмездия в случае агрессии. Это в первую очередь относится к мерам военного порядка.
Однако усилиями дипломатии, во многих случаях с участием военного ведомства, профессиональных военных, тоже должны достигаться важные результаты для обеспечения надежного, убедительного сдерживания без каких-либо дестабилизирующих последствий.
Дипломатия в том числе должна искать взаимоприемлемые выходы из конфликтных и кризисных ситуаций для того, чтобы дело не доходило до неприемлемо высоких уровней конфронтации, эскалации.
Огромное значение имеет также информационная сфера, через которую транслируются действия, мероприятия, доктринальные установки, связанные с обеспечением политики стратегического ядерного и неядерного сдерживания.
— В повестке отношений России и США остро стоит вопрос о продлении Договора СНВ-3, срок которого истекает 5 февраля 2021 года. Можно ли увязать принятие Основ государственной политики Российской Федерации по ядерному сдерживанию с рассмотрением вопроса об этом договоре?
— Россия активно выступает за продление этого очень важного договора, демонстрируя в этом вопросе конструктивность и последовательность. К сожалению, то же самое нельзя сказать об американской стороне.
К сожалению, по вине администрации Дональда Трампа положение дел с контролем над вооружениями стало, мягко говоря, более сложным и более опасным. Вспомним хотя бы выход США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года. Этот шаг Вашингтона критически оценили даже многие союзники США по НАТО. Не следует забывать и о выходе администрации Трампа из многосторонней «ядерной сделки» по Ирану — вопреки позиции России, Китая и опять же ряда европейских союзников США.
— Считают, что США тем самым нанесли серьезный ущерб политике практически всех стран по нераспространению ядерного оружия...
— Безусловно. Недавний выход американской администрации из Договора по открытому небу тоже явно противоречит задачам обеспечения международной безопасности и стратегической стабильности. Причем это решение вызвало резкую критику у многих членов Конгресса США и не было поддержано другими западными участниками договора. Это особенно странно, если учесть, что принятие этого договора в свое время было инициировано именно Вашингтоном.
— США не ограничиваются только выходом из различных соглашений, включая ядерные договоренности. Пентагон, к примеру, приступил к развертыванию ядерных боезарядов малой мощности на баллистических ракетах подводных лодок «Трайдент II». Насколько такие действия являются дестабилизирующими?
— Сразу же могу сказать, что эти действия США вызвали весьма резкую критику у многих видных американских экспертов. В том числе бывших министров, отставных генералов, крупных ученых, ряда действующих сенаторов и конгрессменов. Была даже попытка со стороны палаты представителей Конгресса США, где большинство у демократов, обрезать ассигнования на развертывание «маломощных зарядов» для «Трайдент II». Но в конечном счете эта попытка была заблокирована в сенате, где большинство у республиканцев.
Дестабилизирующим является не только развертывание таких боезарядов на «Трайдент II», но и обнародованные доктринальные установки США. Эти свои действия США, как обычно, обосновывают тем, что у России, дескать, имеется значительный арсенал нестратегического ядерного оружия. И никакие разъяснения России по этим вопросам, к сожалению, никак не принимаются во внимание.
В Вашингтоне постоянно рассматриваются различные надуманные, искусственные сценарии военных действий «НАТО — Россия», либо «США — Россия» с использованием ядерного оружия, где инициатива его применения без всяких сколько-нибудь серьезных обоснований приписывается нашей стране.
— На Западе появление Основ госполитики Российской Федерации в области ядерного сдерживания восприняли не только с интересом, но и с некоторым опасением. Это может быть связано с тем, что в последние годы государство многое сделало для восстановления сил стратегического сдерживания, и наши «партнеры» это оценили?
— В последние годы Россия действительно осуществила масштабную модернизацию своих сил и средств ядерного сдерживания. Это относится к наземной, морской и воздушной составляющей стратегических ядерных сил. Недавно, например, в состав российского ВМФ вошел подводный ракетоносец «Князь Владимир».
Значительны достижения отечественной оборонной науки и промышленности в развитии технологий и средств преодоления любой потенциальной системы ПРО. Это относится, в частности, к гиперзвуковым планирующим крылатым блокам «Авангард» для "тяжелой" межконтинентальной баллистической ракеты «Сармат». Внушительными противоракетными возможностями обладают и межконтинентальные баллистические ракеты «Тополь-М» и «Ярс», баллистические ракеты подводных ракетоносцев «Булава», крылатые ракеты большой дальности Х-102 для стратегических бомбардировщиков.
При этом существенно возрастают возможности российских стратегических ядерных сил в плане их боевой устойчивости, выживаемости относительно попыток гипотетического обезоруживающего удара со стороны потенциального агрессора.
У России имеются все возможности и для нейтрализации потенциального космического эшелона противоракетной обороны США, о котором вновь заговорили при администрации Трампа.
Одновременно в нашей стране активно развивается и арсенал средств стратегического неядерного сдерживания, который является важным дополнением к возможностям нашего ядерного сдерживания. Это прежде всего высокоточное дальнобойное оружие в обычном, неядерном оснащении.
И Основы госполитики по ядерному сдерживанию как раз дают понять, что Россия готова и способна обеспечивать интересы своей национальной безопасности даже в отсутствие соглашений по контролю над вооружениями, предпочитая в то же время иметь таковые на взаимовыгодной и равноправной основе.
В начале июня в России были обнародованы Основы государственной политики Российской Федерации по ядерному сдерживанию. Документ, впервые приданный огласке, сейчас широко обсуждается на Западе. Что это, российская ядерная угроза или ответ Путина на новую ядерную стратегию Трампа? Для чего понадобился этот документ, если по вопросам российской ядерной политики все точки над «i» давно расставлены в Военной доктрине Российской Федерации?
Ответить на эти вопросы «МК» попросил академика РАН, заместителя научного руководителя Научно-исследовательского университета "Высшая школа экономики", в прошлом первого заместителя министра обороны, секретаря Совета обороны, секретаря Совета безопасности России Андрея КОКОШИНА.
— Утвержденный Президентом России документ по ядерному сдерживанию я бы назвал важным развитием Военной доктрины Российской Федерации, принятой в декабре 2014 года. Он конкретизирует доктрину. В ней положения о роли ядерного сдерживания тоже присутствуют, но в Основах государственной политики Российской Федерации по ядерному сдерживанию они даны в значительно более развернутом виде.
Впервые обнародованный документ еще раз обоснованно подчеркивает центральное значение именно ядерного сдерживания как важнейшего элемента обеспечения военной безопасности нашей страны.
Одновременно сохраняют свою значимость и положения о стратегическом неядерном сдерживании, которые также отмечены в нашей Военной доктрине 2014 года и о которых не раз говорил начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал армии Валерий Герасимов.
— В США есть похожие программные документы в этой области?
— В ряде американских официальных документов администрации Дональда Трампа, особенно в Обзоре ядерной политики, роль ядерного оружия представлена, мягко говоря, более акцентированно, чем у предыдущей администрации США.
— Что вы имеете в виду? То, что США рассматривают ядерное оружие как средство достижения военно-политических целей, а мы — только как сдерживающий фактор.
— В Основах государственной политики по ядерному сдерживанию говорится, что Российская Федерация «рассматривает ядерное оружие исключительно как средство сдерживания» и «предпринимает необходимые усилия по уменьшению ядерной угрозы».
Это тесно связано с глубоким пониманием российским высшим руководством, военным командованием катастрофических последствий ядерной войны, о которых оно заявляло публично.
Россия предложила США принять заявление о предотвращении ядерной войны, о том, что ядерная война не может быть никем выиграна. Аналогичные заявления делались в прошлом советскими и американскими лидерами.
В принятых недавно Основах присутствует также тема важности норм и принципов международного права, тема договоров в области контроля над вооружениями. Там же говорится о поддержании сил и средств ядерного сдерживания «на уровне, минимально достаточном для выполнения поставленных задач».
— То есть мы заявляем, что ядерный фактор в нашей оборонительной политике присутствует лишь как сдерживающий. Но я так понимаю, что одним ядерным щитом обороноспособность и безопасность страны не обеспечить. Наверное, придется основательно вкладываться в развитие сил общего назначения?
— Да, вкладывать ресурсы и в обычные вооружения, в средства ведения противоборства в киберпространстве, в информационной сфере. Особенно вкладывать в высокотехнологичные средства, соответствующие самому высокому научно-техническому уровню, в подготовку для них соответствующих кадров.
Таким образом должны быть обеспечены оптимальная нейтрализация и парирование всех потенциальных угроз обороноспособности, национальной безопасности России. При этом актуальной на все времена остается установка высшего государственного руководства России на то, чтобы не дать втянуть себя в гонку вооружений.
— Как вы оцениваете соотношение военных и невоенных мер в осуществлении эффективной политики ядерного сдерживания?
— Нельзя не обратить внимания, что в этом новом документе госполитика в области ядерного сдерживания представлена как совокупность не только военных, военно-технических мер, но и мер политических, дипломатических, информационных, причем объединенных общим замыслом.
Одним из наиболее важных элементов политики сдерживания является регулярная демонстрация неотвратимости возмездия в случае агрессии. Это в первую очередь относится к мерам военного порядка.
Однако усилиями дипломатии, во многих случаях с участием военного ведомства, профессиональных военных, тоже должны достигаться важные результаты для обеспечения надежного, убедительного сдерживания без каких-либо дестабилизирующих последствий.
Дипломатия в том числе должна искать взаимоприемлемые выходы из конфликтных и кризисных ситуаций для того, чтобы дело не доходило до неприемлемо высоких уровней конфронтации, эскалации.
Огромное значение имеет также информационная сфера, через которую транслируются действия, мероприятия, доктринальные установки, связанные с обеспечением политики стратегического ядерного и неядерного сдерживания.
— В повестке отношений России и США остро стоит вопрос о продлении Договора СНВ-3, срок которого истекает 5 февраля 2021 года. Можно ли увязать принятие Основ государственной политики Российской Федерации по ядерному сдерживанию с рассмотрением вопроса об этом договоре?
— Россия активно выступает за продление этого очень важного договора, демонстрируя в этом вопросе конструктивность и последовательность. К сожалению, то же самое нельзя сказать об американской стороне.
К сожалению, по вине администрации Дональда Трампа положение дел с контролем над вооружениями стало, мягко говоря, более сложным и более опасным. Вспомним хотя бы выход США из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года. Этот шаг Вашингтона критически оценили даже многие союзники США по НАТО. Не следует забывать и о выходе администрации Трампа из многосторонней «ядерной сделки» по Ирану — вопреки позиции России, Китая и опять же ряда европейских союзников США.
— Считают, что США тем самым нанесли серьезный ущерб политике практически всех стран по нераспространению ядерного оружия...
— Безусловно. Недавний выход американской администрации из Договора по открытому небу тоже явно противоречит задачам обеспечения международной безопасности и стратегической стабильности. Причем это решение вызвало резкую критику у многих членов Конгресса США и не было поддержано другими западными участниками договора. Это особенно странно, если учесть, что принятие этого договора в свое время было инициировано именно Вашингтоном.
— США не ограничиваются только выходом из различных соглашений, включая ядерные договоренности. Пентагон, к примеру, приступил к развертыванию ядерных боезарядов малой мощности на баллистических ракетах подводных лодок «Трайдент II». Насколько такие действия являются дестабилизирующими?
— Сразу же могу сказать, что эти действия США вызвали весьма резкую критику у многих видных американских экспертов. В том числе бывших министров, отставных генералов, крупных ученых, ряда действующих сенаторов и конгрессменов. Была даже попытка со стороны палаты представителей Конгресса США, где большинство у демократов, обрезать ассигнования на развертывание «маломощных зарядов» для «Трайдент II». Но в конечном счете эта попытка была заблокирована в сенате, где большинство у республиканцев.
Дестабилизирующим является не только развертывание таких боезарядов на «Трайдент II», но и обнародованные доктринальные установки США. Эти свои действия США, как обычно, обосновывают тем, что у России, дескать, имеется значительный арсенал нестратегического ядерного оружия. И никакие разъяснения России по этим вопросам, к сожалению, никак не принимаются во внимание.
В Вашингтоне постоянно рассматриваются различные надуманные, искусственные сценарии военных действий «НАТО — Россия», либо «США — Россия» с использованием ядерного оружия, где инициатива его применения без всяких сколько-нибудь серьезных обоснований приписывается нашей стране.
— На Западе появление Основ госполитики Российской Федерации в области ядерного сдерживания восприняли не только с интересом, но и с некоторым опасением. Это может быть связано с тем, что в последние годы государство многое сделало для восстановления сил стратегического сдерживания, и наши «партнеры» это оценили?
— В последние годы Россия действительно осуществила масштабную модернизацию своих сил и средств ядерного сдерживания. Это относится к наземной, морской и воздушной составляющей стратегических ядерных сил. Недавно, например, в состав российского ВМФ вошел подводный ракетоносец «Князь Владимир».
Значительны достижения отечественной оборонной науки и промышленности в развитии технологий и средств преодоления любой потенциальной системы ПРО. Это относится, в частности, к гиперзвуковым планирующим крылатым блокам «Авангард» для "тяжелой" межконтинентальной баллистической ракеты «Сармат». Внушительными противоракетными возможностями обладают и межконтинентальные баллистические ракеты «Тополь-М» и «Ярс», баллистические ракеты подводных ракетоносцев «Булава», крылатые ракеты большой дальности Х-102 для стратегических бомбардировщиков.
При этом существенно возрастают возможности российских стратегических ядерных сил в плане их боевой устойчивости, выживаемости относительно попыток гипотетического обезоруживающего удара со стороны потенциального агрессора.
У России имеются все возможности и для нейтрализации потенциального космического эшелона противоракетной обороны США, о котором вновь заговорили при администрации Трампа.
Одновременно в нашей стране активно развивается и арсенал средств стратегического неядерного сдерживания, который является важным дополнением к возможностям нашего ядерного сдерживания. Это прежде всего высокоточное дальнобойное оружие в обычном, неядерном оснащении.
И Основы госполитики по ядерному сдерживанию как раз дают понять, что Россия готова и способна обеспечивать интересы своей национальной безопасности даже в отсутствие соглашений по контролю над вооружениями, предпочитая в то же время иметь таковые на взаимовыгодной и равноправной основе.
